Огненные глаза

Америка середины XVIII века. Католический священник, отвергнутый городскими авторитетами за поощрение адюльтера и полигамии, был вынужден уйти вместе с группой своих последователей. Они покинули тесные улочки и каменные церкви, таща с собой только свертки и хрупкие надежды. Путь их был полон недоверия и шёпотов, когда прежние соседи возвели заграждения и холодные взгляды. Каждый шаг вглубь дикой земли становился испытанием веры: ночи приносили страх, а дни — тяжкий труд и сомнения. Священник держал их у себя речами, иногда мягкими, иногда властными; его учение, отвергнутое обществом, теперь обретало форму новой общины, где нормы прошлого казались разрушенными. Странствия привели их в узкую долину, спрятанную от карт и троп, где воздух был густ от запахов хвои и гнили, а тени деревьев играли причудливые силуэты. Местные легенды шептали о духе, который держит эту землю в страхе — злобный индейский дух, чьи глаза будто горят внутри ночи. Поселенцы чувствовали эту власть: песни стихали на половине, посохи дрожали, а огонь у костров плясал по-особенному, кидая длинные, жалящие тени. Долина предъявляла свои условия: не только земля, но и нечто иное требовало признания и уступок. Так началось сосредоточенное соседство людей, изгнанных со старых мест, и древнего духа, чей гнев и власть нависали над ними, формируя новый, тревожный мир. Некоторые из последователей находили в этом изгнании странное облегчение — свободу от прежних правил; другие же теряли прежнюю твёрдость и спорили между собой о цене этой свободы. Ночи в долине вскрывали старые трещины: страх делал сердца подозрительными, надежда — упрямой. Священник продолжал утверждать свое право вести общину, но даже его слова теряли вес перед холодной неизбежностью духа, чья молчаливая ярость напоминала, что в этой земле всё имеет свою цену.